Ориентироваться в «нетрадиционной ориентации» (Иеромонах Макарий)

Я женщина и я люблю женщину... Я очень люблю ее – и душой, и телом. Не могу расстаться с ней.. и когда пытаемся – чувствую, что делаю противное своему существу. И Боженька поддерживает меня, и когда я прошу укрепляет меня в вере и любви.

Пожалуйста, скажите, как Вы видите эту ситуацию... как по-вашему Боженька думает о союзе двух любящих сердец, если они принадлежат женщинам?

Когда Конфуция спросили, что бы он сделал в первую очередь, если бы император поставил его верховным правителем, он сказал:

– Я бы добился того, чтобы предметы называли правильными именами.

Конечно, Конфуций нам лишь косвенный авторитет – да и к тому же далеко не всегда соответствующий нашему Единственному Авторитету – Христу, – но всё же прислушаться не мешает. И прислушавшись к этому совету китайского мыслителя, мы легко найдем выход из вашей дилеммы.

Люблю... Бог есть любовь, Бог любит всех, Он за каждого из нас отдал Свою жизнь на кресте. И мы должны следовать Ему в этом подвиге. Другого пути в этой жизни нет. Точнее, другие пути ведут в преисподнюю.

При чем здесь мужской и женский пол?? Верно, что в браке, в семейном союзе мужчины и женщины, любовь способна вырасти и укрепиться, дать жизнь потомству и еще умножиться в родительском подвиге и т.д.

Но разве браком ограничена любовь? – Конечно нет; и говорить об этом нечего. Но мы – люди – из-за нашего неразумия (а иногда и злой воли) приписываем предметам неверные имена. И, в частности, имя любви мы приписываем половому акту той или иной разновидности. Разумеется, когда интимная связь составляет часть супружеской жизни, то она неотрывна от любви, питает и поддерживает ее. Но, похищенная из брака, она превращается в грех, мерзость и разврат.

Вы пишете: «Я женщина и я люблю женщину...» Давайте поразмыслим над этой картиной и выбросим из неё «нетрадиционную ориентацию»:

«Я замужем, и люблю [другого] мужчину... как по-вашему Боженька думает о союзе трех любящих сердец, если по понедельникам и средам я буду ложиться в постель с мужем, а по вторникам и пятницам – с любовником?»

Смешно? А между тем такая мерзость находит себе немало сторонников, исполнителей и защитников, и тоже именуется «любовью»!

Нередко приходится слышать: дескать, человек таким родился, что поделать, половой инстинкт не подавишь, за пояс не заткнешь, необходимо дать ему выход, а не то будет хуже… И некоторые, даже вполне разумные и благонамеренные люди, попадают в эту дешевую ловушку, соглашаются признать «юридическую и нравственную возможность нетрадиционного союза», ползая на брюхе перед функционерами Нового Мирового Порядка и умоляя их «не приравнивать подобный союз к браку по социально-историческим соображениям»…

Это предательство по отношению к браку, к семье, к Богу. Приравнять скотское совокупление – неважно каким способом – к браку, всё равно, что приравнять тележный скрип к музыке, а пьяную драку – к охране общественного порядка (заметьте, что в иных местах пытаются сделать и то, и другое!)

Да, люди родятся разными, каждый со своими дарованиями. И развивают полученные дары по-разному, в соответствии со своей доброй или злой волей. В результате даром брачной жизни обладают не все, – так же в точности, как не всем нам дано петь в опере и управлять себе подобными. Этот объективный факт признается независимо от идеологии и вероисповедания.  Верующий христианин добавит сюда, что фактическое неравенство людей не означает их неравенства перед Господом: но каждому из нас Бог дает свое испытание, свой жизненный путь.

Если я не имею голоса и не могу его развить, вывод отсюда очевиден: я не должен лезть на оперную сцену (или на клирос в церкви). Сходным образом, если я злоупотребляю алкоголем и не могу освободиться от этого недуга, я не должен занимать ответственных постов в обществе. Ну, а теперь представьте себе, как Международный суд по Правам Человека рассматривает иск хрипуна-сифилитика против Большого Театра, или запойного алкоголика против Управления Внутренних Дел: по какой-такой-разэдакой причине государство подавляет в них врожденное стремление к прекрасному и врожденную волю к власти?!

Такие рассуждения подвержены яростной критике нехристианских кругов, которые у нас по недоразумению именуются «правоохранительными» и «гуманистическими».

– Где же ваша любовь к ближнему? – говорят нам, – Где ваше уважение к человеку и его правам, если вы ограничиваете его самое неотъемлемое и естественное право – право на сексуальное удовлетворение… Как это негуманно!

Однако любовь к пению и жажда власти столь же естественны и неотъемлемы для многих, не говоря уж о таких качествах, как любостяжание или рукосуйство: станем им тоже потакать в административно-правовом порядке?? Впрочем, ограничивать «право» собаки совокупляться с кем попало – или, скажем, поднимать лапку под приглянувшимся ей забором – может и в самом деле показаться негуманным, но у человека поведение мотивируется иными факторами и контролируется иными правилами. Отсюда очевидный вывод: «гуманистическая» защита сексуальных прав и свобод приравнивает человека к скотине.

Кто не может петь – не поет и смиряется с этим фактом. Кто не может управлять – не управляет, и смиряется с этим фактом. Кто не может вступить в брак – не вступает, и ему также следует смириться с этим фактом. И нужно ли, в угоду кому-либо из них, называть вещи чужими именами?…

Половой акт вне брака – ворованный. Называть его «любовью» – ошибка, какая бы технология – примитивно-традиционная, мужеложеская, лесбийская, скотоложеская и т.д. и т.п. – в нем не применялась. Конфуций, возможно, не отказался бы удостоверить это посредством бамбуковых палок... Но мы христиане. Поэтому ограничимся напоминанием, что за ошибки (грехи) человеку приходится расплачиваться – если он вовремя не принесет покаяния.