Один из итогов

2012 год — год 400-летия одоления смуты, год 200-летия отражения нашествия Наполеона, запомнился массированной медийной атакой на Церковь. Источником этой атаки, как недавно справедливо отметил владыка Иларион, явился враг рода человеческого, кто послужил его орудием на земном уровне, судить трудно; можно лишь отметить, что честно заработанные деньги участницам известной панк-группы передавал Алекс Гольфарб, известный как помощник беглого олигарха Березовского.

Эти события, как многие предполагают, явились ответом на отношение россиян к Поясу Богородицы — святыне, которая посещала нашу страну в 2011 году, и прикоснуться к которой пришли сотни тысяч людей. Люди стояли многие часы (и дни), иногда даже без надежды прикоснуться к поясу Владычицы, просто для того, чтобы проявить свое благоговение и веру. На фоне политических митингов, собиравших на тот момент совсем немного людей, это выглядело впечатляющим — и, для кого-то, грозным — свидетельством веры. Люди, неспособные видеть духовную реальность, увидели одно — вот больше миллиона людей, готовый на серьёзные усилия ради своей православной веры. Церковь — это сила, с которой придётся считаться, и в то же время, сила, которую едва ли возможно использовать в своих интересах.

Кто-то — из людей, и не только людей — оказался напуган и попытался нанести удар. Сначала Церковь стали обвинять в том, что она не поддержала протесты против фальсификации думских выборов, и вообще «не выступила против режима». На самом деле, Патриарх призывал прислушаться к протестующим — но от него хотели другого, чтобы он однозначно встал на одну из сторон в политическом конфликте. Людям, ослеплённым политическими страстями, которые были уверены, что вся правда на их стороне, и что всякий честный человек должен быть с ними, казалось невыносимым, что Церковь не разделяет с ними ту же страсть и ярость.

Но Церковь не руководствуется страстями, в том числе политическими. Она помнит, как, всегда на протяжении человеческой истории, в том числе, совсем недавней,  поднимались и сходили на нет волны народных увлечений, сначала люди горячо приветствовали тех или иных политических лидеров, потом те же лидеры делались предметом всеобщей ненависти, претензии «почему вы с самого начала не поддержали» сменялись претензиями «почему вы с самого начала не осудили». Но есть и более важная причина — Церковь воссоединяет во Христе человеческий род, разделённый враждой, и поэтому для нее становиться на одну из сторон политической вражды — значит изменять ее предназначению.

Затем последовала провокация с кощунственной выходкой панк-группы в Храме Христа Спасителя. Группа, до того известная рядом непристойных и хулиганских действий, вломилась в Храм и спела песню в традициях западного hate-rock, полную богохульства и брани в адрес верующих и Патриарха. Поскольку это явилось заключительным аккордом в долгой истории хулиганских выходок, на которые до тех пор не было законной реакции, власти взялись за безобразниц всерьёз.

Вспомним яростную волну нападок на Церковь, вызванную этим инцидентом — ведь всякому «приличному человеку» было ясно, что уголовные дела открываются и закрываются исключительно по звонку Патриарха, и «бедных девочек», которые «ненасильственно выразили протест», «ничего не украли и никого не убили», терзают в застенках злобные церковники. Вспомним, как за горе-певиц вступилась Amnesty International и длинный ряд мировых и отечественных знаменитостей, а их адвокаты превратились в мировых суперзвезд, раздающих интервью направо и налево.

Вспомним — не чтобы упрекать кого-либо, но чтобы извлечь уроки из прошлых ошибок — как некоторые православные христиане, смущённые и опечаленные всей этой бурной кампанией, писали письма Патриарху, чтобы он надавил на следствие и суд, подразумевая, что оказать такое давление от него требуют «заповеди Христовы» и почти прямо упрекая его в том, что он не поступает так, как, по их мнению, ему следовало поступить.

Простые соображения — подсудимые уже выбрали себе в адвокаты вовсе не Церковь, и вообще не дело Церкви вмешиваться в работу следствия и суда — тонули в общем крике, что Церковь утратила доверие «всех приличных людей», ее вот-вот покинут «все адекватные люди», она «растеряла остатки морального авторитета», в общем, Церковь пришла к своему позорному финалу, вот-вот разразится реформация. Кто-то говорил о полной погибели РПЦ МП с торжеством, кто-то с печалью, но интернет был полон уверенности, что кампания достигла цели.

Когда, однако, дым рассеялся, и социологи опубликовали данные опросов, выяснилось, что все усилия, направленные на подрыв влияния Церкви, оказались удивительно неэффективными. Более того, они вызвали обратную реакцию — мобилизацию в среде русских людей, как православных, так и ассоциирующих себя  с Православием.

Церковь осталась — и, очевидно, останется — самым уважаемым из общественных институтов. Вся мощь технологий чёрного пиара оказывается бессильной против этого факта. Люди, подхватившие нападки на Церковь, в итоге остаются ни с чем.

Антиклерикалы начинают и проигрывают. Это один из итогов прошедшего года.