О модернизме «справа» (Юрий Максимов)

Обсуждение, которое породила публикация обращения, подписанного рядом клириков Чукотской и Анадырской епархии во главе с архиереем, с новой стороны привлекла внимание к проблеме модернизма.

Некоторые связывают модернизм с определённой группой лиц, но само явление, как оказалось, гораздо более распространено. И это неудивительно. Сами приходящие в Церковь приносят его вместе с собой из доцерковной жизни. Как известно, отрицание авторитетов и презрение к древности и традиции - общая черта секулярного мировоззрения, распространяемого с XVII века, но дошедшего до апогея именно в наши дни. Неудивительно, что зараза модернизма распространилась так широко именно сейчас. Людей так учит школа, массовая культура, да и элитарная, впрочем, также.

И когда человек приходит с этим багажом в Церковь, понятно, что у многих это приводит к специфическому повреждению в самом отношении к вере, называемому модернизмом. Православного человека, страдающего этим недугом веры, отличают несколько признаков.

Во-первых, поставление своего мнения во главу угла. Отсюда – неверие и недоверие святоотеческому преданию. На словах, конечно, всякий модернист превозносит отцов, однако ссылается он лишь на то, что, как ему кажется, подтверждает его собственные идеи, а как только встречает свидетельство, что Преданию они явно противоречат, то немедленно начинаются разговоры про то, что “и отцы ошибались” (конечно, “не ошибаются” только модернисты), или что “их слова нельзя понимать буквально” (а вот если святые говорят нечто угодное модернисту, то, конечно, в таком случае понимать их буквально можно и нужно), - то есть, начинаются разного рода приемы и ухищрения, цель которых одна – лишить смысла и силы свидетельство отцов, заставить молчать голос истины.

Во-вторых, модернист всегда толкует Писание “от ветра главы своея”, совершенно пренебрегая святоотеческим его пониманием. Из-за этого библейские цитаты, выдранные из контекста, часто наделяются совершенно произвольным и несообразным смыслом – лишь бы приладить их для оправдания своих идей. Для модерниста и Писание и Предание – лишь материал для нарезки “нужных” цитат, или “конструктор” для самовыражения.

В-третьих, модернисты непременно стараются пропагандировать свои мнения как учение Церкви, привнося тем самым новые догматы. А поскольку даже очень стараясь, не могут подобрать для них достаточного основания в Писании и Предании, то предпочитают ссылаться друг на друга, оттого в их сочинениях чаще встретишь цитату из какого-нибудь неканонизированного писателя ХХ века, чем из древних святых отцов.

Не вчера возник этот соблазн, вот что говорит о нем свт. Феофан Затворник: “Вера искренняя - отрицание своего ума. Надо ум оголить и как чистую доску представить вере, чтобы она начертала себя на нем как есть, без всякой примеси сторонних речений и положений. Когда в уме остаются свои положения, тогда, по написании на нем положений веры, окажется в нем смесь положений: сознание будет путаться, встречая между действиями веры и мудрствования ума. Таков и был Симон волхв - образ для всех еретиков; таковы и все, с своими мудрованиями вступающие в область веры, как прежде, так и теперь. Они путаются в вере, и ничего из них не выходит, кроме вреда: для себя - когда они остаются безгласными, для других - когда не удерживается в них одних эта путаница, а прорывается наружу, по их жажде быть учителями. Отсюда всегда выходит партия лиц более или менее погрешающих в вере, с несчастною уверенностью в непогрешимости и бедственным позывом всех переделать на свой лад” (Мысли на каждый день года, 11.04).

И если до недавнего времени эта опасность ассоциировалась прежде всего с явным либерализмом, привносящим сопутствующие идеи экуменизма, то открытое «письмо» из Чукотской епархии, дополненное впоследствии «расширенным письмом» и «решением епархиального собрания», указало, что модернизм может быть не только «левым», но и «правым». По сути и “либерализм” и т.н. “ревнительство” есть лишь две стороны одного и того же явления.

Во всяком случае, разбираясь со множеством «ревнительских» статей при подготовке «Богословского ответа на письмо епископа Диомида», который вскоре будет опубликован в журнале «Православие и современность», я с удивлением обнаружил, что у тех и других те же самые характерные особенности, перечисленные выше, то же навязчивое стремление привнести свои личные мнения в Церковь, оправдать и догматизировать их, отличаются только сами идеи: у одних – “экуменизм” и “всеобщее спасение”, а у других – “обличение ереси сергианства” и “ИНН как предпечать антихриста”.

Точно так же сторонники знаменитого «письма» все цитаты из Писания приводят исключительно в собственном толковании, как правило, противоречащем святоотеческому, точно так же все цитаты из Писания и святых отцов, противоречащие их идеям, замалчивают либо перетолковывают, точно так же стремятся «улучшить» Церковь через внедрение собственных идей об обязательности «обличения власти», изоляционизма от еретиков, «монархии, как единственной богоугодной формы правления», «ИНН как предпечати / малой печати антихриста» и т.д. Эти идеи точно так же чужды святоотеческому преданию, как и «теория ветвей», «гиперэкуменизм» и т.д.

И за всеми требованиями о том, чтобы Церковь обличала «антинародную политику власти», боролась с гей-парадами и медицинскими прививками, стоит, как кажется, искажение в понимании самого существа и назначения Церкви, которая воспринимается как инструмент влияния на общество. Если так её воспринимать, то тогда, действительно, становятся оправданными разговоры о том, что этот инструмент используется недостаточно эффективно и можно данный «ресурс» влияния задействовать поинтенсивнее… в чьих-то целях.

Кстати, в чьих? Многие думали, что данные события приурочены к 17 мая 2007 года, но недавно мне довелось услышать мысль о том, что прицел этого всплеска риторики о «неосергианстве» Русской Православной Церкви и недостаточном обличательстве нынешней власти направлен дальше – на выборы-2008, а то и более далёкие ориентиры – накаление отношений между Церковью и властью вплоть до создания почвы для новых гонений.

Это может показаться неочевидным, но раз кто-то рассматривает Церковь как «ресурс» и «инструмент» воздействия на общество, то вполне уместно поставить вопрос о том, кому выгодно именно сейчас актуализировать идеи о том, что обязанностью Церкви будто бы является конфронтация с государственной властью, а польза для общества более всего заключается в негативе: «обличать, запрещать, противостоять»?

Не решусь судить, насколько справедливо такое подозрение, скажу лишь, что оно ни в коем случае не должно ставить под сомнение цели самих авторов, искренние стремления которых могут быть просто использованы нечистоплотными людьми в своих целях.

Такие люди всегда были, и не это самое опасное. Опасность заключается в модернистской подмене понимания Церкви, которая на самом деле вовсе не «ресурс» и не «инструмент по оздоровлению общества». Церковь – это мистическое Тело Христово, главное назначение которого – спасать людей, соединяя их с Богом, как писал свт. Николай Сербский, «это - семья Божия, созданная Словом и Кровью Иисуса Христа и ведомая Богом Отцом и вдохновляемая Духом Святым».

Стоит привести замечательные слова приснопамятного митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна, отвечавшего на вопрос: «Почему молчит Церковь, не обличая царящие безобразия?" - Церковь не молчит. Она лишь избегает бессмысленной и вредной, крикливой истерики. Что пользы от огульного обличения, когда большая часть народа религиозно безграмотна, духовно обворована, даже не способна понять церковного вразумления? Ревность не по разуму, огульное обличительство способны лишь разъединить людей, противопоставить их друг другу, запалить смертельный костер очередной русской смуты… Нужен не крик - нужна кропотливая трудоемкая работа по христианскому воспитанию народа, его духовному вразумлению. Разве не ведет именно такой работы огромное большинство нашего духовенства? Разве утеряна в Русской Церкви спасительная, врачующая благодать Божия? Разве наши храмы перестали быть лечебницами для изъязвленных грехом человеческих душ? Спасение души - вот главная цель человеческой жизни, и для ее достижения Церковь наша имеет все необходимое».

Всем нам, людям века сего, особенно тем, кто не имел традиции полноценного православного воспитания, порою нелегко ориентироваться среди соблазнов современности, иметь трезвение, не уклониться от царского пути ни вправо, ни влево. Для этого, в том, что от нас зависит – мы должны преодолевать в себе модернистские установки, привитые секулярной средой. Основной принцип и противоядие от заблуждений - подчинить свой ум Церкви, поставить себя не выше и не вровень, а ниже святых отцов, верить им больше, чем самому себе - такой человек, если и случится ему погрешить невежеством о Православии, узнав истину, сразу же оттолкнёт своё заблуждение, чтобы последовать за истиной. А модернист - нет, он в такой ситуации начинает выворачиваться, лишь бы продолжать не только держаться своего заблуждения, но и насаждать его в Церкви.

Будем доверять Богу и помнить, что в Православной Церкви Он дал нам полноту истины, и всё, что от нас требуется – припасть к ней, усвоить и передать другим без искажений – ни умаляя, ни прибавляя ничего от себя, не допуская никаких «новшеств», «обновлений» и «исправлений». Единственное, что мы можем и должны обновлять и исправлять в Церкви – это самих себя. Обновлять от греха, страстей, совлекаться ветхого человека и облекаться в нового, о чём говорил апостол Павел: вы слышали о Нем и в Нем научились, — так как истина во Иисусе, — отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины (Еф 4:22-24).