Сергей Худиев: «Не надо лезть туда, где вам не рады»

В день 8 марта молодые активисты патриотического движения «Сеть» явились в фем-кафе «Симона», чтобы «поздравить женщин с праздником». Особенность этого кафе в том, что в определенные часы – с 11 до 19 – в него допускают только женщин. Или «трансгендеров» – биологических мужчин, которые «идентифицируют себя как женщины». Поэтому молодых людей решительно попросили удалиться. Они, однако, расставили принесенные с собою тюльпаны, потом один из них произнес краткую речь, и только после этого они стали уходить. В этот момент одна из женщин брызнула из перцового баллончика. Все это снималось и потом оказалось в интернете.

Этот эпизод сам по себе нельзя назвать трагическим (все, в конце концов, живы и здоровы), но он выдает определенную проблему. Проблему, которая состоит именно том, что люди не видят в таком поведении проблемы. И это говорит об утрате одной очень важной для нормального функционирования общества ценности. Деликатности.

Это способность ощущать то, что называется словом «неловкость» или «неудобство». Не в смысле неудобства сидения на заборе, а в смысле переживания, которое отличает человека, называемого «деликатным» или, как еще говорили, воспитанным. Это уважение к чужой приватности как обязательное проявление уважения к чужой личности. Одно из проявлений деликатности – не лезть туда, куда не просят.

Вторгаться к чужим людям, которые тебя не звали, особенно к людям противоположного пола, – это «неловко». Воспитанные люди в таких случаях испытывают сильное неудобство. Настолько сильное, что они так не поступают.

Воспитанность – это способность спокойно воспринимать чужое «нет». Люди имеют право тебе отказать, и это нормально. Это часть естественного, даже дружеского взаимодействия – я уважаю ваше пространство, вы уважаете мое, мы нормально общаемся там, где мы свободно пожелали выйти друг другу навстречу. Приглашение в гости, как акт дружеской приязни и открытости, возможен только там, где люди вольны в своем личном пространстве. Когда они могут и не принимать вас, но, по свободному расположению, решили принять.

Люди обладают свободой ассоциаций – они могут не звать меня на свою вечеринку и не приглашать в свой клуб. Они могут выставлять условия для принадлежности к своему клубу. Они могут отказать мне по самым разным причинам. Потому что я не служил в их полку. Потому что я не вегетарианец. Потому что я не разделяю каких-то дорогих им политических, религиозных или моральных убеждений. Потому что я внушил тяжкие подозрения их фейс-контролю. Просто потому, что ну не нравлюсь я им, и все. Общение, принятие, любовь и дружество – это дар, который мне не обязаны дарить; именно это и делает дар ценным.

Ирония ситуации с кафе «Симона» в том, что в целом современный феминизм является частью движения, которое в США (откуда оно родом) обозначается как «прогрессивный либерализм» и борется со всяческой дискриминацией и угнетением меньшинств – и, неизбежно, против личной свободы и свободы ассоциаций. Потому что люди пользуются своей свободой, чтобы дискриминировать меньшинства. Это движение представлено активистами, которые настойчиво выискивают дискриминацию везде, где только можно – или попросту изобретают ее там, где ее нет.

Хорошо известны случаи, когда гей-активисты специально разыскивают христианских пекарей или фотографов, делают им заказы, которые те в силу своих убеждений исполнять не могут – например, изготовить торт, прославляющий «однополые браки» – а потом, возопив о бесчеловечной дискриминации, которой они подверглись, таскают их по судам. Другой характерный пример – «транс-активисты», то есть биологические мужчины, считающие себя женщинами, которые требуют допуска в женские душевые и раздевалки и при этом отвергают любые компромиссы вроде отдельных кабинок – нет, им принципиально важно являться именно в женские душевые вместе с биологическими женщинами.

Этой практике – настойчиво лезть к людям, которые совсем не рады их видеть – и взялись подражать юноши из «Сети», а феминистки из «Симоны» оказались в положении тех консерваторов, «трансфобов» и «гомофобов», которые терпят в высшей степени неделикатный натиск со стороны ЛГБТ-активистов.

«Ну вот и хорошо, – пишут некоторые в Сети, – неприятель побит собственным его оружием!» Проблема в том, что определенные виды оружия таковы, что, перенимая его, вы сами неизбежно трансформируетесь. Если некоторые методы нейтральны и ими может пользоваться кто угодно, то некоторые другие несут на себе неустранимую печать тех, кто их придумал. Как-то я читал о группе гей-активистов, которые в блестках и перьях пришли в католическую церковь с требованием допустить их к Причастию. Они никакого насилия не совершали, бомб не бросали – но мы все равно вряд ли сочтем такое поведение приемлемым. Если вы входите на частную территорию – в частный дом, клуб или место религиозного поклонения – вы должны уважать права хозяев и установленные ими правила.

До сих пор упорное и намеренное пренебрежение этим простым принципом демонстрировали только гей- и транс-активисты в западных странах, которые усматривают в чужой приватности и свободе невыносимую дискриминацию. Теперь к ним присоединились патриотические активисты из «Сети». Поздравлять ли их с этим? Мне как-то не хочется.

Чтобы не превратиться в то, с чем вы боретесь, важно определиться со своими принципами – и вместо того, чтобы нападать на противников, отстаивать эти принципы.

И вот один из таких важных принципов – уважение к чужой свободе и приватности. Люди могут устанавливать в своих клубах совершенно дурацкие правила и проповедовать там смехотворно неадекватные идеи. Это их клубы. Благовоспитанный, консервативный, патриархальный мужчина, придя в чужой клуб, уважает его правила. Или просто в него не ходит.

Взгляд