Перейти к основному содержанию

17:18 28.03.2024

«Леонид Успенский, история преображения и любви».

11.03.2019 11:55:37

Слушать: http://radonezh.ru/radio/2019/03/06/20-22

Е.Никифоров: - Здравствуйте, дорогие братья и сестры. Сегодня мой гость - Наталья Николаевна Сергеева, известный документалист. В частности, она в 2017 году сняла фильм о людях очень известных и авторитетных в русском зарубежье. Это Леонид Александрович и Лидия Александровна Успенские. Во всем разноцветии ярких личностей, которыми было богато русское зарубежье, имя Леонида Александровича было бы одним из самых ярких. В 80-х годах, когда я впервые посетил Париж, я встретился с Лидией Александровной Успенской, тогда  уже вдовой. Она произвела на меня огромное впечатление. Я и раньше встречал умных и талантливых женщин, но Лидия Александровна своими требовательностью и нравственной щепетильностью, духовной проницательностью и подвижничеством была для меня явлением новым и необычным. Она мне подарила только вышедшую книгу «Богословие иконы Православной Церкви» (Париж, ИМКА-Пресс, 1989 г.),  которую написал Леонид Александрович Успенский, и которую с некоторыми сокращениями, добавив некоторые тексты из тоже недавно тогда изданной той же ИМКА-Пресс книги "Мысли об иконе" инока Григория Круга (Париж, 1985 г.), я тот час же переиздал в Москве под названием "О православной иконе" (Москва, 1990 г.). До этого никто так не говорил об иконе, знали, что есть традиция, стили иконы, исторические и культурные изменения. Но систематического осмысления богословской подоплеки иконописного мастерства сформулировано не было. Впервые Леонид Александрович, с его же иллюстрациями, подготовил книгу, где икона была раскрыта не только как традиция и ремесло, но возвышена до богословского осмысления. Хотя попытки такие делались. Например, вспоминается "Умозрение в красках" Е.Н. Трубецкого.

Леонид Александрович за работой

 Наталья Николаевна, каким образом познакомились с этой замечательной четой? Почему вышли на этого человека? Чем он Вам привлекателен?

Наталья Н.Н.Сергеева: - Мы познакомились, когда я была совсем юной, и была замужем за Валерием Николаевичем Сергеевым. Это известный искусствовед, писатель. Он был дружен с Успенскими. Леонид Александрович по-особому к нему относился, очень уважал, ценил. Когда они приезжали в Москву, мы обязательно с ними виделись. Несколько раз я была счастлива с ними пообщаться.

Е.Никифоров: - Какое впечатление они на Вас произвели?

Н.Н.Сергеева: - Они люди весьма скромные, закрытые, сдержанные, внимательные. Лидия Александровна была, как мне казалось, пожестче. При всем ее обаянии и лучезарности она была жестковата.

Е.Никифоров: - На меня она производила впечатление аристократки, которую вымуштровали в институте благородных девиц. Такое же впечатление сдержанности и аристократизма производила ее подруга Ксения Петровна Трубецкая, с которой я познакомился при подготовке большой программы в ДК "Меридиан", посвященной памяти братьев Трубецких. Они дружили, переписывались, трогательные подарочки слали друг другу.

 Ксения Петровна Трубецкая была прихожанка Обыденского храма. Я помню, как она, так же как и Лидия Александровна у себя, в домовом храме дома престарелых в Сен Женевьев-дю-Буа, полностью всю службу стояла в туфельках на маленьких каблучках, не присев ни разу. Обе были сухенькие с прямой спинкой и молились очень сосредоточенно. А умерла Лидия Александровна почти в сто лет. И до ста лет сохранила эти привычки: подтянутая, стройная, лишь мизинчиком держалась о поручень иконы. Этим они очень похожи.

Н.Н.Сергеева: - Одной породы. Дворянская кровь. Это играло роль. А Леонид Александрович был молчалив. Он молчал все время  и внимательно смотрел вокруг себя, много курил "Галуаз".

Е.Никифоров: - Это типа наших папирос «Друг».

Н.Н.Сергеева: -  Леонид Александрович при жизни говорил, что все, что он собрал, весь архив, все письма, там в Париже, в самом сердце русской иммиграции он завещает Валерию Николаевичу Сергееву. Лидия Александровна потом передала этот архив. И потом была еще длительная переписка с Лидией Александровной, когда она жила уже в доме престарелых, какие-то вопросы ей посылались - она отвечала на них. Она до самого конца посылала нашей семье -  у нас две дочери -  маленькие подарочки. Несмотря на то, что жизнь была очень скромная - она проявляла внимание, любовь.

И поскольку я с ними была знакома, а вокруг -  я понимала -   о них мало кто знает, то мне захотелось сделать то, что я могу: рассказать об этих людях.

Е.Никифоров: - Что Вы положили в концепцию фильма?

Н.Н.Сергеева: - В их истории меня волновали два момента. Удивительное преображение Леонида Александровича и их большая крепкая любовь.

Е.Никифоров: - Фильм так и называется: «Леонид Успенский, история любви и преображения».

Н.Н.Сергеева: - Почему преображения? Про любовь понятно. Они прожили длинную жизнь. Они были одним целым. Жизнь их была нелегкая. Лидия Александровна говорила, что у них должен был родиться, но не родился ребенок, там была какая-то семейная трагедия. Они прожили всю жизнь вдвоем, и она всегда была его и правой, и левой рукой – во всем помощницей. Я знаю, что в то время ее даже архиереи побаивались, она была серьезным человеком.

Е.Никифоров: - О, да. Открою маленький секрет. Хотя это была очень скромная женщина, не из знатного рода, но порода такая -  русская, интеллигентская, бескомпромиссная -  в ней была. А люди интеллигентского круга русской иммиграции жили очень закрыто, замкнуто и не пускали к себе "большевиков", как они говорили, которые приезжали с визитами. И чтобы в этот круг войти, быть принятыми - они ставили перед собой задачу посетить с визитом Успенскую. И действительно ее прием очень много для всех парижан значил. Ее мнение было чрезвычайно авторитетно.

Я помню начало 90-х, тогда еще митрополит Кирилл начал свой визит в Париж с посещения Лидии Александровны. И она его приняла.

Н.Н.Сергеева: - А она ведь была Мягкова-Савинкова. Она была родной племянницей Бориса Савинкова. Может быть, в ней текла кровь радикалки, революционерки?

Так вот, я начала о преображении. Совершенно необычная и неожиданная биография у Леонида Александровича. Казалось бы, блистательный богослов, ученый, иконописец, преподаватель?

 Но сначала все было очень просто. Он родился в Воронежской губернии, в семье среднего помещика. Мать была из крестьянского сословия, отец - помещик. Учился в гимназии в Задонске. И вот ему 15 лет, а на дворе 1917 год. Он становится во главе студенческого движения и пытается сражаться за правду, за советскую власть, и так далее. Они там серьезно бузят, организуют внутренние восстания.

Более того, они ездили по близлежащим селам и боролись с православием и религией вплоть до того, что ходили по домам и призывали выбрасывать иконы. Это был откровенный богоборец. Как говорила потом Лидия Александровна, у него было пристальное внимание к иконам, только с обратным знаком. Это потом оно аккуратно перевернулось на противоположное. Более того, он подбивает своих одногруппников идти служить в Красную Армию!

Они добрались до красноармейцев, но их вернули назад, поскольку они были совсем дети. Но через какое-то время он добивается и этого и идет в команду конной дивизии Жлобы. Там заболел тифом, тяжело болел, еле спасли. Все было тяжело.

И когда конная дивизия Жлобы в 1920 году была разгромлена -  его спасло чудо. Несколько человек заснули, и про них забыли. А когда они проснулись -  пришли в себя и поскакали на место боев. Там увидели, что бьют прямой наводкой, все рушится и ломается. У него падает лошадь, он теряет сознание, и его берут в плен белогвардейцы. После этого -  быстрый суд, и его ведут на расстрел с группой таких же полудетей. И когда они стоят буквально на краю могилы -  случайно на этом месте оказывается какой-то полковник, который видит, что это дети. Он останавливает расстрел, буквально, как у Достоевского. Командует вместо «пли!» - «стой!». И юношу берут в белогвардейский артиллерийский дивизион. Он служит там, все время пытаясь, желая, мечтая вернуться в Красную Армию.

Там было серьезно с точки зрения бдительности, и просто так уйти направо или налево было нельзя - расстрел. Он ничего не мог сделать, и они дошли до Севастополя. Там он тоже очень порывался улизнуть и как-то перейти в Красную Армию, но их везут в Константинополь, и он уплывает из России. Дальше у него была Болгария, где он работал забойщиком. Вагонеткой ему серьезно повредило правую руку. Но поскольку его как рабочего очень ценили, специально для него вызвали хирурга из Софии.

Леонид Александрович и Лидия Александровна Успенские

Е.Никифоров: - А за что ценили?

Н.Н.Сергеева: - Он был хорошим забойщиком. Он вообще везде хорошо работал. И этот хирург спас ему руку. Ведь могли сказать: сломал - и ладно, разбирайся сам. Как потом пишет Лидия Александровна, если бы не этот хирург -  не было бы иконописца.

После он переехал во Францию, там был литейный завод. А куда деваться русскому эмигранту без образования? Он работает на литейном заводе и получает серьезную травму: проваливается в лаву, обжигает ноги, в итоге уплачивает штраф и разрывает контракт с заводом. Затем переезжает уже в Париж. И там, наконец, становится на свою дорогу.

Он поступает в Академию рисования Сухотиной-Толстой, которая там была организована дочерью Льва Николаевича, и учится рисованию. Его потянуло к этому, он захотел учиться рисованию. Это была классика. Он учился вместе с Гончаровым, Сухотиным, были выставки, все это было прекрасно. Он был светский живописец, у него все получалось. Там он познакомился с будущим отцом Григорием Кругом, тогда Георгием.

Е.Никифоров: - Знаменитый иконописец, которого чтила наша французская диаспора. У него был свой собственный стиль, который с одной стороны был строго православным, а, с другой  - проявились  его светские вкусы, стиль модерн. Если кто-то хочет узнать, что такое модерн в иконе, как стиль, как умонастроение (ведь мы знаем, есть барочные иконы, есть рокайльные, есть пышная московская школа, тоже барочного порядка), то лучше, чем в храме преп. Серафима Саровского, что в исторической усадьбе Монжерон под Парижем, иконостас которого был расписан степени им, и представить нельзя. Усадьба Монжерон, которую выкупила и завещала русскому зарубежью Ольга Зернова, первоначально была фермой, но внешне она мне представлялась настоящим французским маленьким замком. И на этой территории был построен небольшой храм по типу охридских, куда многие годы съезжалась вся эмиграция на молитву и совместное чаепитие. Чудесное времяпрепровождение! Заведовал всем от Русского студенческого движения Никита Алексеевич Струве.

 Люди любили приезжать с детьми, там можно было побегать по большущей территории. И в свое время Имка-Пресс Никиты Струве издала книгу об отце Григории Круге с хорошими иллюстрациями.

Н.Н.Сергеева: - В конце 30-х они начали этим плотно заниматься. Что интересно - Леонид Александрович был абсолютно равнодушен к иконописанию, он учился светской живописи.

Е.Никифоров: - Да, не просто безразличный к религии человек, а активный богоборец и иконоборец, как мы выяснили.

Н.Н.Сергеева: - Это сначала. А потом это все ушло как в песок, и он просто жил как бы вне этого. Но отец Григорий начал давать уроки иконописания, он заинтересовался, стал пытаться писать. И когда Леонид Александрович увидел икону, им написанную....По рассказам Лидии Александровны, это было так: он поспорил с ним, что это все ерунда, мол, написать икону -  пара пустяков, и он сделает такую же. А когда он написал первую икону - то понял, что это бездна. Он ее сжег и стал учиться. Причем учился он в основном -  а у него не было денег на уроки -  по антикварным магазинам Парижа. Тогда с помощью русской эмиграции туда приехало много всего интересного.

Е.Никифоров: - Все свои семейные иконы с собой везли.

Н.Н.Сергеева: - И он ходил, смотрел, учился, и это был период его становления. Потихонечку они начали писать с Кругом. В 1921 году образуется западноевропейская епархия. А чуть позже центром ее становится храм Александра Невского на Рю Дарю.

Е.Никифоров: - Это бывшая наша посольская церковь замечательной красоты. Она построена в самом центре Парижа, как сейчас и Русский культурный центр, она имела точно такое же политическое значение. На самой дорогой улице, в самом центре Парижа, расположился большой замечательный храм с громадными флигелями, где располагались резиденция архиерея и различные службы.

Н.Н.Сергеева: - Но там потом происходит история, связанная с расколом. Уже наступили 30-е годы. Красная Церковь - московская. И там начинаются трения. Часть прихожан уходит в западноевропейский экзархат, с владыкой Евлогием во главе.

Е.Никифоров: - Когда раскол произошел - Митрополит Евлогий был принят в Константинопольский патриархат, тогда возник этот русский западноевропейский экзархат. Патриарх Варфоломей в наши дни буквально одним росчерком пера закрыл эту важную страницу нашей истории. Это часть нашей русской жизни. И вот так небрежно относиться к истории нашего народа -  - это оскорбление и преступление. Так даже порядочные люди не поступают, не то, что христиане, тем более - патриархи.

Н.Н.Сергеева: - И часть верующих не согласилась с этим. Тогда и родилось Трехсвятительское подворье на рю Петель, сначала в подвале, потом они вышли уже на первый этаж.

Е.Никифоров: - Это был гараж. Вся профессура Свято-Сергиевского института остались верны Патриарху Тихону, Русской Церкви. Несмотря на то, что их обзывали коммуняками и прочее, они остались верны России и каноническому Московскому Патриархату. .

Н.Н.Сергеева: - Владыка Антоний Блюм писал, а он тогда был еще среди них, что нам казалось, что мы предадим наших святых, если мы уйдем. И тогда и началась активная работа непосредственно по росписям, иконам -  и у Леонида Александровича, и Григория Круга.  Они расписывают сначала Трехсвятительское подворье, потом Леонид Александрович начинает много писать икон и знакомится со знаменитым богословом Владимиром Лосским.

И они пишут через некоторое время свою первую совместную книгу «Смысл иконы». Издается она во Франции. Книга была очень востребована.

Е.Никифоров: - Для этого же нужно было произойти этому преображению! А как оно произошло? Единочасно, какое-то просветление, событие или это был эволюционный мягкий процесс?

 

Н.Н.Сергеева: - Как я понимаю, это было все же во времени. Во-первых, перемена была задана его судьбой. Во-вторых, это зрело. В-третьих, когда он уже развился с точки зрения живописи, он понял, что икона - это не все просто, примитивно, элементарно. А понял, что за всем этим многое, что стоит. И он тогда начал много читать и соотносить визуальные ряды со смысловыми. И тут уже раскрылось невероятное.

Е.Никифоров: - Мне рассказывали стареньки прихожане, которых я еще застал, что когда они расписывали - у них происходили настоящие богословские споры. Люди приходили послушать Лосского, Круга, Леонида Александровича, которые доставляли удивительное наслаждение своим знанием и пониманием.

Н.Н.Сергеева: - Это было постижение глубин. Кстати, когда появилась в его жизни Лидия Александровна, это был 1939 год, в Париже. А потом они обвенчались во время войны. Какое-то время жили вместе с Рябушинским. И он, как Вы помните, тогда организовал общество «Икона». Рябушинский был старообрядец, любитель иконописи, но он все это эмоционально воспринимал и говорил, что: «И ты Ленушка, и ты Егорушка -  не приходите к нам на заседание "Иконы", а то вы все про какое-то богословие говорите, а причем здесь богословие»?

Е.Никифоров: - Молись и пиши.

Н.Н.Сергеева: - И вообще эмоционально воспринимай все. А процесс этот пошел у Леонида Александровича постижением каких-то основополагающих смыслов. Дальше была жизнь очень скромная у них, потому что они ничего не имели до конца жизни. Снимали бесконечно 5-ые, 6-е этажи....

Е.Никифоров: -  Мне Лидия Александровна признавалась, что жили крайне бедно. И с гордостью она показывала свою ванную комнату. Мне было очень странно, что пожилой человек демонстрирует с гордостью свою первую в жизни личную ванную комнату. А это было уже в возрасте около 90 лет! Действительно, очень скромная жизнь. И когда французское правительство построило новый корпус в старческом доме - ей там выделили свою комнату, наконец-то, и свою маленькую туалетную комнату. Она была очень довольна.

Н.Н.Сергеева: - Фильм кстати снимался тоже не просто так, потому что идея пришла, а деньги где? И небезызвестный Майданович надоумил написать в Париж письмо. Я написала владыке Нестору, и он мне на следующий день буквально ответил, что он тоже очень ценит этих людей и все, что нужно, с помощью студентов парижской семинарии они мне сняли. И это были такие простые, скромные деревянные лесенки, деревянные площадки.

В каком-то доме, вспоминала Лидия Александровна, что они жили над русскими купчихами. Это было очень выгодно, потому что те хорошо топили. И они могли не платить за отопление. Настолько все было скромно! И у меня есть письмо о том, как они снимали последние уже 30 лет квартиру - совершенно потрясающее письмо! Оно было написано 11 января 1996 года из Сен- Женевьев де Буа, она писала: "Это жилье было в Латинском квартале Рю де ля Монтань Сен Женевьев 36, в глубине дворика, в темноте и сырости. Сырость в комнате была такая, что на стене были пятна плесени. Одно большое, похожее на туманность Андромеды, мы заключили в рамку, и получилось абстрактно   прилично. Так мы прожили год. И тогда случилось чудо - нашлась наша последняя квартира на рю Бреге 39, мы соскребли со стен пять слоев обоев, и Леня все покрасил. Квартал был неважный, населенный больше арабами и неграми, ну, и французами. В квартире не было проточной воды, за ней ходили на пол-этажа ниже, там была уборная общая для двух этажей. Воду провели через 8 лет, и тогда стало легче. Квартира отапливалась дровами, что идеально для икон. Квартира была сухая и солнечная - что тоже для икон идеально. В ней мы прожили 30 последних лет.

Е.Никифоров: -  Это очень важно услышать нашим слушателям, потому что у нас до сих пор бытует убеждение, что: «заграница нам поможет». Наша эмиграция жила очень скромно, очень немного было состоятельных людей, которые помогали своим одноплеменникам. А в целом люди жили вот так.

Князь Александр Александрович Трубецкой говорил: "вы жили в бараках в то время довоенное, но и мы примерно испытывали те же трудности, у нас тоже был туалет на улице. Так что обольщаться заграничной роскошью здесь не нужно - мы в скудости сохранили свое культурное богатство. Потребность в культуре была настолько велика, несмотря на отсутствие денег, все дали своим детям высшее образование. И все русские люди стали инженерами, философами, священниками.

Н.Н.Сергеева: - При этом какая мощная мысль: литература, философия, богословие!

Е.Никифоров: - Ни одна диаспора в мире не сравнится с нашей! Посмотрите на философию, культуру или литературу - ни греки, ни армяне ничего своеобразного в культуре не сделали, ну разве что евреи - заметно их самостоятельное существование в западной Европе, их культурное присутствие. А все остальные диаспоры - нет, ничего подобного.

Н.Н.Сергеева: - Даже для нас, людей, которые к этому никакого отношения не имеют, все равно Париж - родной именно за счет мощнейшей культуры, которая в результате там была сформирована. Они были почти все настоящие бессребреники. Успенские - точно. Он, в основном, дарил. Резал кресты на могилах уже уходящих друзей, он писал и дарил, и у них не осталось ничего. И это, наверное, абсолютно правильно, потому что так можно много оставить на земле после себя, нематериального в определенном смысле слова. При этом Леонид Александрович поздно стал известным. Книга была его издана тоже поздно, в 1988-м.

Е.Никифоров: - Я привез эту книгу в Москву. Ничего подобного у нас не было, мы радовались, что есть такая православная книга, переиздали избранные главы. Мы отправляли Лидии Александровне, чтобы она посмотрела, насколько точно мы передали основное содержание. Она дала добро, благословила издавать книжку в таком виде. И мы издали маленькой брошюрой, но большим тиражом, около 50 тысяч, которая моментально разлетелась.

Н.Н.Сергеева: - А в 2011 году было подписано Соглашение между институтами, которые занимаются иконописанием. Это иконописная школа при МДА, это Свято-Тихоновский Университет, это гуманитарный Университет апостола Иоанна Богослова и еще - иконописная школа Преподобного Алипия Печерского. Оно гласит, и это было подписано, что считают труд Успенского основополагающим в деле выявления церковной позиции и базовым для преподавания в церковных учебных заведениях. То есть, это все легло основой и в России.

Е.Никифоров: - А какой изобразительный ряд у Вас в кино?

Н.Н.Сергеева: - Там много фотографий -  и молодых, и всякого времени. Там показан круг людей. И что-то снятое в Париже, из тех мест, где они жили. Там интервью с небезызвестной Вероникой Лосской. Это невестка Владимира Николаевича Лосского. Отца Николая Озолина. То есть, люди, которые помнят. Потом фильм был переведен на французский и показан там, у них, на разных эмигрантских собраниях. Он для них тоже важен, потому что уже следующее поколение - они тоже мало что об этом знают.

Е.Никифоров: - Я очень рад этому, потому что и для меня это повод вспомнить этих людей. А память на лица, на людей, на эти встречи - чрезвычайно важна. Она сформировала во многом меня самого.

Я помню Лидию. Александровну, которая сидела за машинкой «Ундервуд». Она "цок-цок" - печатала двумя пальцами. Она много языков знала и переводила она Шмемана то ли с русского на английский, то ли с английского на французский, то ли с французского на английский, не помню. Она считала, что это надо сделать обязательно, считала, что это должно стать достоянием как можно большего числа людей. И она так сосредоточенно, с этой своей спинкой прямой, с двумя крючковатыми пальцами печатала.

Н.Н.Сергеева: - Она работала до конца. И все они похоронены на русском кладбище Сен Женевьев. Такое особое место.

Е.Никифоров: -  Я был на его могиле там. Над ней установлен деревянный крест его работы. Традиционный "голубец". Думаю, что очень хорошо, что Вы вспомнили эту историю, этого человека, потому что у русских все не так как у людей. Широк русский человек. Такая поразительная духовная эволюция, от безбожника и иконоборца гимназиста, ушедшего в Красную Армию, до знаменитого иконописца и богослова.

Н.Н.Сергеева: - Как это в нем все было заложено?

Е.Никифоров: -Я думаю, это горячая жажда правды и справедливости. То, что в нас есть. Мы народ, который не может жить без правды. Но подай нам сейчас же эту справедливость и правду. Без компромиссов.

Н.Н.Сергеева: - Это, наверное, желание почувствовать Бога на земле.

Е.Никифоров: - Конечно же! Поразительно, что когда была полная возможность в Царской России: вот тебе Бог, можешь свободно его исповедовать, но это официозное православие даже наоборот -  вызывало такие обратные чувства, что он выбрасывал образа и призывал людей избавляться от икон.

Н.Н.Сергеева: - Это было мертво. Для него и вокруг.

Е.Никифоров: - И потом вдруг попадать в плен, и этот русский белый полковник, который отказался расстреливать…

Н.Н.Сергеева: - Это чудо. Атеистический псевдоним чуда - это было случайно.

Е.Никифоров: - Случайностей, как мы знаем, не бывает. Просто это то, что наши великие писатели называли "русские мальчики". Они настолько захватывали своей горячей верой в свои идеалы, жаждой справедливости и добра, стремлением во что бы то ни стало здесь и сейчас защитить его, что никакой полковник не мог устоять перед обаянием их подвига. Пусть и совершенного идеологическим врагом.

Н.Н.Сергеева: - А тогда это было. Лидия Александровна объясняла, почему такой сдержанный и закрытый Леонид Александрович. Во время гражданской войны он увидел, как люди красные и белые друг друга убивали, и он увидел смерть эту, брата от брата, он это увидел реально, когда человека забивали. И как она пишет, это событие подействовало на него так, что он после этого закрылся и всю жизнь потом был очень сдержан. Это серьезные переживания.

Е.Никифоров: - Немудрено. Военные травмы касаются души любого человека и остаются навсегда.

Н.Н.Сергеева: - И потом это воочию. Это всегда страшно.

Е.Никифоров: - Наталья Николаевна Н.Н.Сергеева, автор фильма «Леонид Успенский, история преображения и любви». Два внешне таких скрытных, внешне сухих и холодных, замкнутых человека вдруг проявили такую верность и любовь друг к другу! Это тоже особая история. А где сейчас можно посмотреть фильм?

Н.Н.Сергеева: - В интернете.

Е.Никифоров: - Он уже был показан на «Культуре». Не один уже раз. Года два назад. Всем советую. Также советую найти книжку «Богословие иконы». Она переиздана. И ее можно скачать.

Н.Н.Сергеева: - Я считаю, что это настольная книга иконописца, и ею реально пользуются. Там столько всего!

Е.Никифоров: - Там и прориси, можно брать просто прориси и начинать учиться иконописи понемногу, как многие желали бы. Спасибо большое, Наталья Николаевна, что Вы нам напомнили об этом замечательном человеке и его замечательной супруге, об этих прекрасных православных людях.

Н.Н.Сергеева: - Время такое было. Просто время рождает титанов.

Е.Никифоров: - Они не были конформистами. Они вопреки все делали. Требования нравственные и друг к другу, и к окружающим предъявляли жесточайшие. Это были авторитеты для всех тех, кто посещал Париж в то время и для всего нашего зарубежья.

Н.Н.Сергеева: - И для всей нашей страны, кто их знал.

Е.Никифоров: - Наша задача -  напомнить о людях, которые давали нам этот камертон, как нужно жить христианину. В капиталистическом мире, кстати. Тогда-то мы свободно жили в социализме, защищенные со всех сторон, материально, скудно, но защищенно, а там-то!

Н.Н.Сергеева: - У них, кстати, не было иллюзий по поводу капиталистического мира.

Е.Никифоров: - Жили они бескомпромиссно, смело, по-христиански, не заботясь о завтрашнем дне, а лишь о спасении души своей. И то, что они делали, было во славу Божию. Спасибо большое, Наталья Николаевна!

Дорогие братья и сестры! Мы существуем исключительно на ваши пожертвования. Поддержите нас! Перевод картой:

Другие способы платежа:      

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и абзацы переносятся автоматически.
CAPTCHA
Простите, это проверка, что вы человек, а не робот.
10 + 1 =
Solve this simple math problem and enter the result. E.g. for 1+3, enter 4.
Рейтинг@Mail.ru Яндекс тИЦКаталог Православное Христианство.Ру Электронное периодическое издание «Радонеж.ру» Свидетельство о регистрации от 12.02.2009 Эл № ФС 77-35297 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций. Копирование материалов сайта возможно только с указанием адреса источника 2016 © «Радонеж.ру» Адрес: 115326, г. Москва, ул. Пятницкая, д. 25 Тел.: (495) 772 79 61, тел./факс: (495) 959 44 45 E-mail: [email protected]

Дорогие братья и сестры, радио и газета «Радонеж» существуют исключительно благодаря вашей поддержке! Помощь

-
+