Сергей Худиев: «Инцидент в колонии сбрасывает страну обратно в 90-е годы»

Недавно опубликованная видеозапись с истязаниями заключенного Евгения Макарова, которым он подвергся 29 июня 2017 года в ФКУ ИК-1 ФСИН по Ярославской области, вызвала столкновение двух тенденций в государстве и обществе.

Одни (например, депутат Государственной думы Сергей Шаргунов) требуют, чтобы эти злоупотребления были решительно пресечены, тем более что есть свидетельства о том, что такое обращение с заключенными практикуется уже долгое время и приняло заметные масштабы. Другие недовольны тем, что ситуация вышла на поверхность, и хотели бы, чтобы она была спущена на тормозах.

Следственный комитет возбудил уголовное дело. Теперь очень важно, чтобы оно не забуксовало. Потому что было бы очень большой ошибкой недооценивать серьезность и опасность этого преступления, свидетелем которого – благодаря видеозаписи и интернету – стала вся страна.

Это преступление против личности, это преступление против правоохранительной системы, это преступление против государства в целом. Оно разрушает ту социальную ткань доверия, которая восстанавливается десятилетиями. Оно сбрасывает страну обратно в 90-е годы.

Оно разрушает самоуважение граждан России, которые уже начали считать себя достойными детьми великой страны. Какое тут самоуважение, если служители государства могут беззаконно подвергнуть гражданина истязаниям. И надо очень сильно постараться, чтобы они были наказаны.

Подобное преступление можно сравнить с терактом – в том отношении, что психологический поражающий эффект теракта распространяется гораздо шире круга непосредственно пострадавших лиц. Но в определенном отношении он хуже теракта. Мысль, которую хотят внушить террористы: «Государство не может защитить вас от угрозы, которую мы представляем». Мысль, которую внушают подобные злоупотребления (независимо от желания самих преступников): «Государство не только не может защитить вас от угрозы, оно само является угрозой».

В Тунисе переворот начался с конфликта между полицией и продавцом овощей. Запалом к украинскому Майдану послужили преступления милиционеров во Врадиевке. И именно Врадиевка стала символом коррупции и беспредела, против которого люди созывались на Майдан. Другое дело, что Майдан ситуацию только ухудшил, но это стало очевидно уже потом, а на тот момент негодование людей было подхвачено и использовано, потому что люди не живут логикой, люди живут эмоциями. А эмоции в таких случаях возникают очень сильные. По ряду причин.

Законопослушный гражданин, который повинуется существующему порядку и государственной власти, в такой ситуации чувствует себя обманутым: общественный договор включал безопасность в обмен на следование законам, и вот он нарушен – государство требует повиновения, в то время как наделяет властью людей, которые не только не только не защищают закон, но и сами его попирают.

Это преступление против правоохранительных органов и всех их честных сотрудников. В правоохранительных органах немало людей, которые заслуживают нашего доверия и глубокого уважения. Людей, которые достойно исполняют свою тяжелую и нередко опасную работу, чтобы мы жили в безопасности. Их героический труд медленно, но верно создает репутацию. А репутация, доверие, готовность прибегать к помощи правоохранителей – это то, что очень важно для их работы.

Но труды десятилетий можно разрушить очень быстро. Рядовой участковый, который добросовестно исполняет свой долг, не попадет в новости и не станет предметом обсуждения, а вот те, кто совершает грубые злоупотребления, попадут.

Любые закрытые сообщества обладают мощными коллективными инстинктами, которые срабатывают раньше, чем разум. Они склонны защищать честь мундира и заметать сор под ковер. Такова уж человеческая психология. Но следовать этому инстинктивному порыву – самоубийственно.

Злоупотребления, которые не пресекаются, неизбежно будут разрастаться. При этом надеяться, что их удастся скрыть, было бы несерьезно. Какие-то меры принимать все равно придется. И чем раньше они будут приняты, тем меньше ущерба в итоге понесут граждане, правоохранители и государство в целом.

Раковые опухоли не проходят сами. И они даже не остаются на прежнем уровне, если их игнорировать. С ними что-то нужно делать – и делать как можно быстрее.

И по меньшей мере должным образом отреагировать на этот конкретный случай. Последние действия Следственного комитета внушают в этом отношении надежду.

Взгляд